Как реализуются права людей с ограниченными возможностями?
Бахтияр Тохтахунов
К сожалению, не все люди с ограниченными возможностями в Казахстане могут сегодня похвастать комфортными условиями существования. Немало трудностей их поджидает и в сфере трудоустройства.
Согласно опросу, проведенному Ассоциацией развития гражданского общества (АРГО), за 2017 год в Казахстане зарегистрировано около 630 тыс. инвалидов. Из 40 тыс. живущих в Алматы людей с ограниченными возможностями работают всего 3,5 тыс. человек, а 25 тыс. — трудоспособного возраста, имеющие высшее образование и профессиональную квалификацию, не могут устроиться на работу.
В 2015 году Президентом Н. Назарбаевым был подписан Закон «О ратификации Конвенции о правах инвалидов», который направлен на ликвидацию дискриминации по отношению к инвалидам, на обеспечение их права на труд, здравоохранение, образование и полное участие в жизни общества, доступа к правосудию, личной неприкосновенности, свободы от эксплуатации и злоупотреблений, свободы передвижения, индивидуальной мобильности. Особое внимание в документе уделяется защите прав женщин-инвалидов и детей-инвалидов как наиболее уязвимых и нуждающихся в социальной поддержке категорий населения.
Как на сегодняшний день реализуются права граждан с особыми потребностями, в том числе и право на труд? С какими трудностями они сталкиваются при передвижении по территории Казахстана? На эти вопросы отвечают председатель Союза организаций инвалидов Казахстана Али АМАНБАЕВ, президент ОО «Молодежная организация людей с ограниченными возможностями «Жигер» Пархат ЮСУПДЖАНОВ и директор ОФ «Центр поддержки глухих инвалидов «Умит» Аманбике ЕРГАЛИЕВА.
Пархат ЮСУПДЖАНОВ, президент ОО «Молодежная организация людей с ограниченными возможностями «Жигер»:
- Если говорить о праве людей с ограниченными возможностями на труд, то нужно вспомнить об установленных законом правилах квотирования рабочих мест для инвалидов, согласно которым работодатели должны предоставлять работу инвалидам. Квота для трудоустройства инвалидов устанавливается местными исполнительными органами в размере от двух до четырёх процентов от численности рабочих мест, определяемыми уполномоченным органом по вопросам занятости населения.
Зачастую люди с инвалидностью I и II групп не могут устроиться на работу по квотам, потому что работодателям и даже госорганам легче трудоустроить людей с инвалидностью III группы, которые, в принципе, итак являются трудоспособными по многим аспектам. А люди, которые не видят или передвигаются на колясках, практически остаются за бортом. Случаи дискриминации людей с ограниченными возможностями встречаются и тогда, когда такое лицо отправляет работодателю резюме, а при собеседовании им отказывают в трудоустройстве. Например, за рубежом, в США, людям с инвалидностью по зрению даётся право владеть автоматами по продаже газированной и обычной воды, которые установлены в госучреждениях. Это можно назвать «позитивной дискриминацией», у нас, к сожалению, таких преференций нет, если вопрос касается обычного гражданина с инвалидностью и если не считать специальных предприятий.
Что касается получения высшего образования инвалидами, то здесь также имеется целый ряд проблем. Например, в Казахстане, когда речь заходит о получении высшего образования, людей с ограниченными возможностями не воспринимают всерьёз. Во-первых, такие люди сразу же при поступлении сталкиваются с проблемами, связанными с подачей документов. Если это человек с нарушением зрения, то ему должны предоставить человека, который зачитывал бы ему экзаменационные материалы. Более того, не всегда предоставляется дополнительное время на сдачу тестов. Если общее время сдачи тестов составляет три часа, то незрячему человеку нужно дополнительное время для того, чтобы он понял суть теста, переварил вопросы и смог на них ответить. Во-вторых, в процессе обучения ситуация также плачевна, потому что нет безбарьерного доступа к вузам даже в Алматы, нет специальных лифтов для людей с особыми потребностями, если не считать преподавателей, для которых почему-то отведены отдельные лифты с ключами. Я не говорю уже о туалетах для лиц с инвалидностью, которые закрываются на ключ, и ими тоже пользуются сами преподаватели. Человек, имеющий нарушения опорно-двигательного аппарата, выбирает вуз не по принципу специальности, а по принципу доступности туалетов, лифтов и пандусов. Во многих университетах также нет центров поддержки студентов с особыми потребностями.
Некоторые университеты идут навстречу, но никакой поддержки в плане обучения не оказывается. Поддержка оказывается в материальном обеспечении, раз в семестр могут дать деньги, талоны на питание. Все это приводит к тому, что человек, окончив университет, не является конкурентоспособным, по сравнению с другими студентами. Он не может конкурировать на рынке труда и, соответственно, не может устроиться на работу. А устроиться на работу он не может потому, что в университетах нет адекватных условий для получения качественных знаний с учетом его инвалидности. Вот такой замкнутый круг. В 2015 году совместно с КазНПУ им. Абая мы открыли один такой центр, где координаторы предоставляли специальную поддержку студентам с инвалидностью. Теперь мы работаем с КазНУ им. аль-Фараби и ТарГУ им. Дулати, а также с Алматы Менеджмент Университетом и другими вузами. Большинство университетов ссылается на то, что у них нет средств для того, чтобы создать все необходимые условия для людей с особыми потребностями, объясняют, что оборудование очень дорогостоящее и т. д. В связи с этим нам приходится привлекать общественных работников через центры занятости: они помогают молодым студентам-инвалидам зачитывать книги, записывать аудио и сопровождают их на экзаменах. Хотелось бы, чтобы такие люди всегда имелись в вузах на постоянной основе, и тогда у людей с ограниченными возможностями, особенно I и II группы, не будет возникать больших проблем.
Али АМАНБАЕВ, председатель Союза организаций инвалидов Казахстана:
- К сожалению, успехи в данной сфере наблюдаются только в законодательном плане. На мой взгляд, у нас нет исполнительской дисциплины. Если где-то делается все хорошо, например, в городах республиканского значения — в Алматы и Астане, то в остальных регионах все ещё имеются проблемы. Что касается трудоустройства, отмечу, мы можем построить сотни заводов, но если человек с особенными потребностями не выйдет из дома, не проедет по нормальным тротуарам, и не будет соответствующего транспорта для него, зачем ему эти заводы? К сожалению, у нас все ещё сохранена медицинская модель понимания инвалидности, ведь если ты передвигаешься на коляске, тебя называют пациентом или больным. Инвалидами нас делают не ампутация ног или паралич, а невозможность обслужить самого себя и неприспособленная вокруг инфраструктура, то есть недоступная окружающая среда. Вот если бы мы учитывали все эти особенности, этот вопрос можно было бы решить. Когда многие исходят из того, что люди с особыми потребностями — больные люди, и им начинают оказывать медицинскую, а также материальную поддержку картошкой и сахаром, это не решает саму проблему. Надо сделать как на Западе, чтобы люди смогли свободно передвигаться, чтобы для них были созданы рабочие места и т. д.
Раньше говорили, что законодательством установлена трёхпроцентная квота для трудоустройства людей с особенными потребностями, сейчас эта квота составляет от двух до четырёх процентов. Даже само законодательство, на мой взгляд, ухудшило весь процесс. Ведь когда было достаточно трёх процентов, на предприятия, где работают 30 человек, можно было заставить взять человека, имеющего особенные потребности. Даже крупные предприятия, к сожалению, не идут на то, чтобы трудоустроить у себя людей данной категории, хотя государство должно строго контролировать процесс, по которому выполняется квота. Мы предлагали решить вопрос на законодательном уровне, чтобы на предприятия трудоустраивали не менее одного человека. Ведь намного приятней, когда человек зарабатывает сам. Чтобы трудоустроиться, человеку с особенными потребностями нужно получить высшее образование. Но как говорить об образовании, если большинство вузов недоступны для таких людей? В этом плане у нас тоже имеются проблемы. Вот у нас в Алматы появились службы «инватакси», которые финансирует государство. Сейчас мы возим на работу и на учебу людей особой категории и благодаря этому они получили полноправный доступ и на работу, и на учебу. Что касается пособий, у нас инвалиды I группы получают где-то 54 300 тенге в месяц, и это увеличенное пособие. Как вы считаете, может человек в городе прожить на такие деньги? Я не говорю о людях, получающих пособия по инвалидности II и III группы. Я думаю, что все эти вопросы можно решить эффективно, ведь людей с особенными потребностями у нас по официальной статистике не так уж и много. Людям с особенными потребностями нужно давать возможность трудоустроиться и получать высшее образование, но не жить на одни лишь пособия, они не должны чувствовать себя ущемленными.
Аманбике ЕРГАЛИЕВА, директор ОФ «Центра поддержки глухих инвалидов «Умит»:
- Учитывая специфику нашей деятельности, направленную на конкретную целевую аудиторию, то есть инвалидов с детства по слуху III группы, мы можем, чётко обозначить, что реализация их прав проходит дискриминацию при определении групп инвалидности. Они являются инвалидами с детства, некоторые с рождения, но по достижении совершеннолетнего возраста им устанавливают III группу инвалидности, что в итоге лишает их всех льгот.
Например: они не заявлены в жилищных льготных программах, также они лишены нотариальных, юридических, адвокатских и некоторых медицинских льготных услуг. Получив дошкольную подготовку в специализированных детских садах, дети с нарушением слуха идут в (нулевые) классы, так как они абсолютно не готовы к школе. Сам процесс неполного среднего образования не отвечает международным стандартам, вследствие чего выпускники спецшкол для детей с нарушением слуха имеют маленький словарный запас, слабую письменную грамотность, понимание письменного текста составляет всего 20-40 процентов.
После окончания спецшкол выпускники вынуждены получать среднее специальное образование и поступать в колледжи и вузы, так как школы дают неполное среднее образование. В настоящее время в Республике Казахстан имеется 24 специальных школ-интернатов для глухих и слабослышащих детей, в которых получают знания от 150 до 300 детей. По окончании спецшкол выпускники, чтобы продолжить дальнейшие образование, поступают в средние специальные учебные заведения. А учебные заведения некоторых городов не имеют грантов для абитуриентов с нарушением слуха, а там, где имеются грантовые программы для глухих и слабослышащих людей, отсутствуют сопровождающие учебный процесс специалисты — переводчики жестового языка. Что касается вузов, отмечу, что ни в одном вузе РК нет ни одного сурдопереводчика, несмотря на то, что все действующие вузы прошли аккредитации на наличие условий доступности обучения для инвалидов в целом.
Вопрос трудоустройства инвалидов по слуху также остался в аутсайдерах по результатам различных программ и нормативных законодательных актов. Например, трёхпроцентная квота на создание рабочих мест так и осталась бездействующей. Сложившийся стереотип советского прошлого в обществе о том, что глухие и слабослышащие должны работать дворниками, сапожниками, уборщиками и швеями также не соответствует действительности, потому что даже на эти должности люди особой категории не могут трудоустроиться. Главным препятствием в трудоустройстве инвалидов по слуху является языковой барьер, а их грамотность и знания находятся на низком уровне. Касательно вопроса передвижения по стране, то в данном аспекте также имеются нерешенные проблемы. Например, основную трудность при передвижении по стране авиа- и железнодорожным транспортом составляет отсутствие льгот. Установленные государством пособия в соответствии с III группой инвалидности, самые низкие, по сравнению с инвалидами I и II групп, хотя большинство инвалидов по слуху создают семьи, воспитывают детей, вносят свой вклад в развитие демографии Казахстана. Думаю, нельзя забывать и о том, что мизерное пособие по инвалидности и отсутствие стабильной работы с достойным заработком ведёт людей особой категории к неблагополучию и нужде.
