Творческий союз писателя Мухтара Ауэзова и его ученика Каюма Мухамедханова – явление в истории нашей республики уникальное. Работая бок о бок или врозь, они мысленно всегда шли в одном направлении.
Несмотря на гонения и репрессии, необходимость отстаивать каждое имя и каждое событие, они сумели сохранить казахскую национальную культуру, имена выдающихся поэтов, писателей, музыкантов, самобытных акынов, записать их наследие, ввести эти сокровища казахского народа в научный оборот. Историю дружбы, репрессий и гонений, и сподвижнического труда Мухтара Ауэзова и Каюма Мухамедханова по возрождению национального искусства и культуры узнала корреспондент Zakon.kz.
Родительский дом – начало начал
Как рассказывает директор Общественного фонда образования и культуры имени К. Мухамедханова в Алматы, профессор Дина Мухамедхан, её отец и Мухтар Ауэзов познакомились в совершенно особом доме. Он располагался в Семее на левом берегу Иртыша, в Заречной слободке по улице Алтайбайская (ныне – ул. Жамбыла).
Дом Мухамедхана Сейткулова стоял неподалеку от деревянной мечети Тыныбая. Сюда отец и сын, его многочисленные домочадцы и гости ходили на намаз и по праздникам. Навсегда родовой дом отца запомнился сыну как очаг добра, тепла, гостеприимства и местом встречи творческой и научной интеллигенции казахского народа в родном городе.
"Мой дед был, как сейчас говорят, предпринимателем. Но при этом большую часть доходов тратил на приобретение редких книг на разных языках мира, которые были доступны всем желающим, помогал музыкантам, поэтам, литераторам, обожал театр. Он был собирателем редкостей: на полках в его доме можно было увидеть редчайшие рукописи с записями фольклора, песен, легенд, сказаний и других сокровищ духовной культуры казахского народа", – рассказывает Дина Мухамедхан.
Хозяин и его дом стали местом притяжения для многих представителей творческой и научной интеллигенции в Семипалатинске. Сюда приезжал Абай, его сыновья и ученики. Здесь были желанными гостями лидеры "Алаша". Первые репетиции пьес Мухтара Ауэзова "Енлік-Кебек", "Қарагөз", "Бәйбіше тоқал", "Ел ағасы" проходили в доме Мухамедхана Сейткулова. Здесь начинался казахский театр. Отец Каюма спонсировал газеты "Сары-арқа", "Қазақ" и журнал "Абай", который издавали Жусупбек Аймауытов и Мухтар Ауэзов.
"В этом доме встречались лидеры "Алаш", обсуждая свои планы. Ахмет Байтурсынов приносил Каюму книги для чтения. Биахмет Сарсенов, уезжая, подарил тогда ещё маленькому ребёнку – Каюму – много игрушек, в числе которых он запомнил меч. Ещё он оставил на память свою трость, которая превращалась в сиденье. А Султанмахмут Торайгыров прожил у деда несколько месяцев, когда болел туберкулёзом. Ему нужен был покой и усиленное питание с кумысом. Все это он нашел в этом гостеприимном доме. Так как Торайгыров любил работать по ночам, специально для него зажигали особую немецкую лампу, чтобы он писал в тишине своей комнаты", – говорит Дина Мухамедхан.
Неудивительно, что радушный дом Мухамедхана Сейткулова пришелся не ко двору, когда в Семипалатинске была установлена советская власть. Сейткулова арестовывали четырежды, и каждый раз происходила конфискация имущества. Это было в 1921, 1928, 1932 и 1937 годах. В один из арестов в 1932 году вместе с отцом в следственный изолятор поместили и его 16-летнего сына – Каюма. Это был первый раз, когда Каюм Мухамедханов напрямую столкнулся с репрессиями, несправедливым арестом, агрессией и злобой.
Глубокой ночью 2 декабря 1937 года за дедом снова пришла чёрная машина. Забрали все – вплоть до личных писем и открыток. Никто не знал, что это был последний вечер, когда семья видела Мухамедхана Сейткулова живым. Только много лет спустя в архивах внукам деда удалось установить, что Мухамедхан Сейткулов был расстрелян в ночь на 2 декабря 1937 года. Вместе с ним в ту роковую ночь были расстреляны более 80 человек – священники, имамы мечетей, творческая интеллигенция, учёные и просто неугодные власти люди.
"Мы так и не установили точное место, где были убиты несчастные. Даже нет могилы, куда бы мы могли пойти и почтить память невинно убитых. Возможно, их утопили в Иртыше, или расстреляли прямо во дворе тюрьмы. Пока история об этом умалчивает", – посетовала Дина Мухамедхан.
Знакомство и первые дела
Каюму было всего шесть, когда он увидел Мухтара Ауэзова – студента тогдашней Семипалатинской учительской семинарии. Тогда ещё они не подозревали, как тесно переплетутся линии их жизни и творчества.
Все гости Мухамедхана, в той или иной степени, стали учителями его сына. Одни советовали читать хорошие книги, другие помогали разобраться в тонкостях поэзии. Неудивительно, что практически все, что писали алашординцы в этот период, Каюм знал наизусть. В будущем его великолепная память сыграла для науки решающую роль.
Видя старания и прилежность Каюма, Мухтар Ауэзов стал больше внимания уделять юноше. И когда в 1937 году отца арестовали как врага народа, а его сына тут же исключили из числа студентов Семипалатинского педагогического института, именно Мухтар Ауэзов приложил все силы, чтобы восстановить его в вузе, а потом и привлечь к научной работе.
"Мухтар Омарханович просто погрузил отца в науку, в литературу. Каюм Мухамедханов сам в то время уже опубликовал ряд своих стихов и статей в газете "Екпінді" и сделал немало переводов. В 1940 году он создал две поэмы, посвященные Абаю. А в 27 лет он стал автором гимна Казахской ССР. Так что он тоже увлекся той работой, к которой привлёк его наставник", – продолжила Дина Мухамедхан.
Возглавляя Общественный фонд "Центр образования и культуры имени К. Мухамедханова", его дочь много времени проводит, изучая огромный архив, оставленный Каюмом Мухамедхановым. И это далеко не все, что он сумел написать и собрать. К сожалению, во время ареста 1951 года многие ценнейшие документы, рукописи, письма, фотографии и научные труды были изъяты и исчезли бесследно. Среди них и переписка с Мухтаром Ауэзовым, где обсуждались самые разные темы.
А дел было немало. Первое, что поручил своему ученику Мухтар Ауэзов, было восстановление подлинных текстов, написанных Абаем Кунанбаевым.
Репрессии на творчество Абая продолжились в запрете творчества алашординцев. Каюму предстояло сохранить в памяти народа наследие алашординцев. Он сохранил имена учёных и поэтов, философов и писателей. Всего того, что сегодня мы знаем как золотой фонд казахской культуры. И Мухтар в лице Каюма Мухамедханова увидел талант и старания, необходимые для этой поистине титанической работы.
Дело в том, что, начиная с 1920-х годов, произведения Абая намеренно искажались и рецензировались. Из текстов выбрасывали целые отрывки, выбрасывались слова и цитаты религиозного характера, староказахские слова и выражения, слова, заимствованные из других восточных языков. А иногда просто по вине нерадивого переписчика искажались те или иные слова в его произведениях.
Исправить это, вернув казахской культуре истинный свет наследия Абая, – вот задача, которая была поставлена перед молодым исследователем. И чтобы её осуществить, нужно было работать, и работать в бешеном темпе, не покладая рук. Нужно было встречаться и записывать воспоминания очевидцев и родственников, друзей и соратников, учеников и просто случайных людей, кто хотя бы однажды виделся с Абаем. Люди читали по памяти его стихи и песни, слова назидания и другие работы, рассказывали о его жизни, о семье и общественной деятельности.
"Отец приступил к этой работе с великой радостью и огромным желанием выполнить наказ старших. Попутно он записывал все, что находил и встречал во время своих длительных поездок по аулам и районам. Он записывал фольклорные произведения, легенды, сказания, вспоминал по памяти то, что писали деятели Алаша. Тогда главной задачей было одно – восстановить тексты, основу для всех будущих научных изысканий", – подчеркнула Дина Мухамедхан.
Однако восстановление текстов автора – задача не из лёгких. Нельзя просто взять и вставить в текст новые слова и выражения, не обосновав их подлинность. В этом заключается основной принцип научного текстологического анализа. Каждое утраченное слово Каюм Мухамедханов обосновывал. Это могли быть исторические сведения, данные топонимики и географии, описание смысла того или иного слова, перевод с восточных языков и многое другое.
Музей Абая – начало
Это было вторым основным делом, которое Каюм Мухамедханов выполнял по заданию Мухтара Ауэзова. Восстановление текстов его произведений шло параллельно с напряженной работой по сбору экспонатов и документов для будущего музея Абая. В поисках вещей, которые принадлежали Абаю или были связаны с ним тем или иным способом, приводили исследователя в самые отдаленные аулы и на зимовки. Но и тут нужна была доказательная база. Нужно было доказать, что именно из этой пиалы Абай любил пить чай, а эту книгу ему подарил один из его друзей, и так по каждому экспонату.
Поисковую работу Каюм Мухамедханов проводил в одиночку. Он исколесил родные края вдоль и поперек, знал каждого жителя во всех селах и аулах Абайского района. Лишь в середине 1940-х годов ему в помощь прибыл эвакуированный ленинградец Борис Акерман, с которым они продолжили поиски экспонатов и документов.
"Многолетний труд увенчался успехом: было собрано в общей сложности 500 оригинальных экспонатов. Это предметы мебели и быта, одежда, посуда, бесценные рукописи и фотографии. Книги и многое другое. Большинство из них были личной собственностью великого поэта. Именно эта коллекция положила начало фондам нового музея Абая, созданного Каюмом Мухамедхановым под мудрым руководством Мухтара Ауэзова. 16 октября 1940 года музей был открыт", – продолжила Дина Мухамедхан.
Школа Абая
Стоит учесть, что вся работа делалась фактически впервые в истории Казахстана. Сегодня даже трудно себе представить, что современная казахская литература могла остаться без подлинных произведений Абая, а также без его уникальной поэтической школы – явления в литературе просто удивительного.
Работая над сбором произведений Абая, встречаясь с очевидцами и соратниками, Каюм Мухамедханов постоянно слышал об его талантливых учениках. И обязательно записывал их стихи и поэмы, факты биографии и все, что только мог узнать. В число учеников и последователей Абая, к которым Каюм отнёс также и алашординцев, он определил более 30 имен. Среди них молодые поэты, музыканты и сказители, которые писали свои произведения по личному заданию Абая. Он раздавал им темы для будущих поэм, наказывал делать переводы произведений русских и зарубежных поэтов на казахский язык. Каюм Мухамедханов во время своих экспедиций не упускал ни одного случая. Он тщательно записывал стихи и поэмы учеников Абая, факты их биографий и все, что только мог узнать. Так родилась школа Абая. Вот только в тот момент никто из литераторов и чиновников от культуры не хотел признавать этого факта.
"Надо понимать, что практически все, что делали Мухтар Ауэзов и Каюм Мухамедханов в те годы, было под запретом. Никто не признавал учеников Абая, тем более что у него была собственная поэтическая школа. Линия партии была однозначна – единственная школа, о которой можно было говорить, это школа марксизма-ленинизма. Каждое имя его ученика нужно было доказывать, отстаивать, вводит в научный оборот", – дополнила Дина Мухамедхан.
Научный корреспондент
В этой работе Мухтар Ауэзов выступил как мудрый наставник и старший товарищ, который помогал своему ученику, указывал верный путь. Но вот саму дорогу Каюм Мухамедханов прошел сам. Более того, все эти годы, а это десятилетие 1940-х годов, ученик Мухтара Ауэзова был его научным корреспондентом в подготовке материалов о подлинных фактах жизни Абая и его окружения, которые писатель использовал при написании романа-эпопеи "Путь Абая".
Именно Каюму приходилось находить факты, детали, уточнения, например, выяснять обстановку в доме того или иного героя будущего романа, выискивать подробности их бесед, описывать быт и привычки прототипов героев литературного произведения. Каюм Мухамедханов вел обширную переписку с российскими учёными, выясняя подробности биографии всех русских друзей Абая.
Все эти бесценные сведения он аккуратно записывал в особую папку, писал в письмах учителю, а потом отправлял по почте или с оказией, и, конечно, сам привозил их учителю. Именно эти документы – архив переписки с Мухтаром Ауэзовым – и был утрачен во время ареста 1 декабря 1951 года.
Доверие и преданность
Послевоенные репрессии, которые волной прокатились по всей стране, когда все ждали послабления режима, отличались особой жестокостью. По ложному обвинению Каюма Мухамедханова арестовали. Они требовали его отречься от дела его жизни: от Абая и его учеников, от наследия алашординцев, от его учителя – Мухтара Ауэзова.
Но ни слова, ни побои, ни извращенные пытки, которым подвергался Каюм Мухамедханов, не сломили его воли и решимости. Он до конца был предан своему учителю и делу, которым занимался всю свою жизнь.
Большая семья ещё долго ютилась в крошечной комнатушке, а в других комнатах их большой квартиры жили чужие люди. Работы не было, его научные труды долгое время не публиковались. Но он не отчаивался, продолжал выступать на радио, выезжал с лекциями в районы и отдаленные аулы, публиковался в газетах. Он считал своим долгом рассказывать людям правду, говорить об Абае, его великом наследии, о его учениках и многих других, которых он знал и помнил, с которыми общался и которые стали для него учителями и наставниками.
Уникальное явление
Философ-культуролог Ауэзхан Кодар написал статью о Каюме Мухамедханове в журнале «Тамыр» в 2015 году и дал ему такое определение: "Каюм Мухамедханов – выдающийся зачинатель абаеведения, крупный учёный-текстолог, уникальный специалист по казахской культуре эпохи Алаш-Орды, казахский первопроходец во многих областях нашей национальной культуры. Бывает так, что один человек может заменить собой не только институт, но и целую Академию наук… Уже простое описание свершений Каюма Мухамедханова показывает, что это Личность ренессансная и достойная всяческого культивирования".
"Я не знаю другого примера столь преданной и столь плодотворной дружбы между учителем и учеником в современной истории Казахстана. Они были не только друзьями и соратниками. Это было настоящее братство, единение душ и мыслей, когда один дополняет другого", – считает Дина Мухамедхан.
Она убеждена, что даже сегодня, когда с момента их ухода прошло много лет, мы не можем до конца осознать и оценить то, что сделали эти два великих человека.
