Недавнее падение курса тенге вызвало лавину комментариев со стороны отечественных экономистов и примкнувших к ним финансистов. Их оценки нашей финансовой системы и экономики были в целом весьма критичными, а прогнозы – довольно мрачными.
Трудно быть оптимистом, когда все в мире рушится: рынки и правительства, цены на сырье и валютные курсы. Но на фоне колебаний спроса и предложения, волатильности рынков, капризов погоды и центробанков кое-что остается неизменным. Это география. Посмотрим, что происходило в течение этого года на стыке географии и экономики.
В 2024 году отношения Казахстана с Евросоюзом были почти идеальными. Тщательно и с любовью выстроенные двумя поколениями наших дипломатов институты политического диалога и экономического сотрудничества работали как швейцарские часы, причём работали в наших интересах. Совет сотрудничества Казахстан – ЕС, его комитеты и подкомитеты проводили положенные заседания, к нам приезжали руководители ЕС и отдельных государств, наш президент и члены правительства совершали ответные визиты в Европу.
По данным Бюро нацстатистики АСПиР, товарооборот за первые девять месяцев составил $36,887 млрд, показав существенный рост по сравнению с тем же периодом прошлого года (30,443 млрд). Доля Евросоюза в общем объёме товарооборота выросла с 30 до 35%. Немаловажно, что этот рост произошел за счёт увеличения нашего экспорта с $22,784 млрд до $29,098 млрд.
Главным импортером оставалась Италия – $15 млрд, или 24,6% всего казахстанского экспорта. Это преимущественно нефть. Уран Италию не интересует, она ядерную энергетику давно ликвидировала, поэтому сегодня покупает уголь – 109,9 тыс. тонн на $20,4 млн за первые восемь месяцев этого года.
Нашим ураном интересуется Франция. Впрочем, в денежном выражении доминирует нефть – её закупки в этом году выросли на 21% и обеспечили Франции почётное пятое место в списке импортеров. А казахстанско-французское СП TKJV будет оказывать инженерно-техническую поддержку катарскому холдингу в строительстве ГПЗ на Кашагане.
В торговле с Германией у нас отрицательное сальдо (за первые три квартала экспорт составил $882 млн, импорт – $2,12 млрд), поскольку мы покупаем у немцев социально значимые товары – лекарства и автомобили. Но баланс постепенно выравнивается благодаря растущим поставкам нашей нефти по нефтепроводу «Дружба». Особо отметим проект по производству зелёного водорода на базе ветровой и солнечной генерации в Мангистауской области, который собирается реализовать SVEVIND Energy Group.
Можно сказать, что мы в этом году выжали из Европы все, что могли. А Европа в свою очередь выжала все, что могла, из Казахстана. Кажется, сейчас это называется win-win strategy.
Если проекты, реализуемые в Казахстане с участием Европы, носят перспективный характер и ориентированы куда-то в «прекрасное далеко», то сотрудничество с Россией строится на прочном фундаменте из каменного угля.
В течение этого года готовились ТЭО по строительству российской компанией «Интер РАО – Экспорт» трёх ТЭЦ – в Кокшетау, Семее и Усть-Каменогорске. Российско-казахстанский консорциум (вероятно, «Фирма ОРГРЭС» совместно с какими-то нашими компаниями) будет строить третий и четвертый энергоблоки Экибастузской ГРЭС-2. Все объекты будут сданы «под ключ». Дополнительным эффектом от реализации этих проектов станет рост внутреннего спроса на уголь, экспорт которого в этом году столкнулся с различными трудностями.
Конечно, углем дело не ограничивается. Как отметил Касым-Жомарт Токаев на ноябрьском Форуме межрегионального сотрудничеств в Казахстане успешно функционируют 23 тыс. российских и совместных компаний, что составляет почти половину всех наших предприятий с иностранным участием. Казахстанско-российское СП по выпуску шин с полным производственным циклом KamaTyresKz (участники – «Татнефть» и Allur) в этом году провело ребрендинг, сменив идеологически устаревшее название на Tengri Tyres, а также начало экспорт своей продукции в Россию. С участием той же «Татнефти» в Атырауской области реализуется проект «Бутадиен» (название говорит само за себя). «Казрост» в этом году сделал ещё один шаг к увеличению локализации производства зерновых комбайнов и тракторов.
Товарооборот за январь – сентябрь составил $19,482 млрд (в 2023 году – $19,836 млрд), при этом экспорт снизился до $6,767 млрд ($7,525 млрд в прошлом году), а импорт вырос до $12,715 млрд ($12,310 млрд в прошлом году). Отметим, что торговля с РФ ведётся почти полностью в рублях, а вот статистика даётся в долларах. Поэтому речь может идти не столько о снижении объёмов торговли, сколько об ослаблении рубля относительно доллара.
Кроме того, в последние годы наш экспорт в Россию вырос за счёт подсанкционных товаров, перенаправляемых, а порой просто переоформляемых через Казахстан. Но сегодня этот вид бизнеса теряет актуальность. На прошедшем в конце ноября в Уфе Форуме межрегионального сотрудничества Казахстана и России было заявлено, что тема параллельного импорта больше не входит в повестку двустороннего сотрудничества.
Нефть мы в Россию не продаем, но она занимает важное место в казахстанско-российском сотрудничестве. В этом году было продлено на 10 лет (2024–2033 годы) соглашение с РФ о сотрудничестве в области транспортировки российской нефти через территорию Казахстана в КНР (10 млн тонн в год по трубопроводу Атасу – Алашанькоу). Ожидается, что это позволит нам заработать за 10 лет около $1,8 млрд. Кроме того, Россия наращивает поставки нефти в Узбекистан через нашу территорию. А в недалеком будущем через нашу территорию Россия будет поставлять в Китай газ. Наконец, планируется модернизация трубопровода КТК, которая позволит увеличить прокачку казахстанской нефти до 72,5 млн тонн в год. Как говорил Бертран Рассел, во всей вселенной пахнет нефтью.
Китайский рынок настолько огромен, что способен принять от своих соседей практически любые товары в любых объёмах. Правда, речь идёт о сырье и продуктах питания, потому что готовые товары Китай производит сам.
Товарооборот в январе – сентябре составил $21,947 млрд ($21,795 в прошлом году), из них $11 млрд – экспорт (в прошлом году – $10,3 млрд), $10,9 млрд – импорт (в прошлом году – $11,47 млрд).
Нефть в нашем экспорте присутствует, куда же без неё, но в достаточно скромных объёмах (1,2 млн тонн в прошлом году, примерно столько же будет и в этом). Основу экспорта составляют металлы. Мы также поставляем в Китай около 4 млрд кубометров природного газа и собираемся наращивать объёмы поставок. С этой целью QazaqGaz и «Шеврон» подписали соглашение о сотрудничестве по вопросам геологоразведочных работ в Актюбинской области. Кроме того, через нашу территорию идёт транзитом российская нефть, а в недалекой перспективе пойдет и газ.
Стратегически важным для Казахстана проектом является развитие Транскаспийского международного транспортного маршрута («Срединного коридора»), которое во многом зависит от того, будет ли его использовать Китай. Экономическая привлекательность этого маршрута пока невысока, но сухопутный маршрут в Европу имеет для Китая стратегическое значение. Рост контейнерных поездов из Сианя по этому маршруту с 11 в прошлом году до 300 в этом выглядит обнадеживающе.
Наиболее интересным выглядит сотрудничество с китайцами в области углехимии, где они бесспорные лидеры. В ноябре наш Минпромстрой и китайская CHN Energy подписали соглашение о реализации проекта по производству углехимической продукции на $4 млрд.
Экономики всех центральноазиатских государств основаны на экспорте сырья (нефти, газа, металлов) за пределы региона – в Европу, Россию, Китай. Впрочем, как говорил Антуан де Сент-Экзюпери, любовь – это не когда двое смотрят друг на друга, а когда они смотрят в одну сторону.
Взгляд всех пяти государств региона, устремленный на иностранного инвестора, нашел своё практическое воплощение в формате «С5+1». В этом году прошли министерские встречи с Россией, Китаем, Италией, а также саммит «Центральная Азия – Германия».
А наедине с самими собой нам вполне хватает исторической общности и ментальной близости наших народов, торговля тут не главное. Возможно, поэтому второй год подряд снижается товарооборот с Узбекистаном. По данным Бюро нацстатистики, за первые девять месяцев он составил $2,869 млрд, а за тот же период прошлого года – $3,275 млрд. Это, впрочем, не мешает правительствам наших стран периодически заявлять, что наша цель – довести товарооборот до $10 млрд в год. На чем основан подобный оптимизм, сказать трудно, разве что мы начнём продавать в Узбекистан нефть. Пока что поставки нефти туда наращивают россияне. В январе – ноябре «КазТрансОйл» транспортировал 225 тыс. тонн российской нефти через территорию Казахстана в Узбекистан, рост транзита составил 74%. А мы, соответственно, заработали на транспортировке этой нефти через нашу территорию.
Объём взаимной торговли с Туркменистаном в январе – сентябре также снизился и составил $344 млн (в прошлом году – $415 млн). Снижение экспорта на 35% (с 318 до 207 млн) произошло за счёт резкого сокращения закупок казахстанской пшеницы и муки. Зато импорт вырос на 43% – с 96 до 137 млн долларов, в основном за счёт роста поставок природного газа.
Товарооборот с Кыргызстаном за первые три квартала вырос незначительно (с $1,224 млрд до $1,244 млрд), а с Таджикистаном достиг $886 млн (в прошлом году – $837 млн). Конечно, объёмы взаимной торговли довольно скромные, но обе эти страны обеспечивают нас поливной водой, которую деньгами не измеришь.
Что можно сказать по итогам этого краткого обзора? В условиях непрекращающихся политических реформ и экономических флуктуаций внешнеэкономические связи играют роль экзоскелета, который помогает недостаточно сильной национальной экономике двигаться в правильном направлении.
Мнение автора может не совпадать с мнением редакции
