На сегодняшний день в Казахстане в организациях для детей-сирот и детей, оставшихся без попечения родителей, находятся около 5 000 воспитанников.
Многолетний опыт детских домов доказал – это тупиковый путь воспитания детей, оставшихся без попечения родителей. Только семья, пусть даже и приёмная, может дать ребёнку любовь, заботу, опыт и навыки для нормальной жизни во взрослом мире. Однако простого перемещения ребёнка в новую среду не всегда достаточно для того, чтобы жизнь семьи сложилась благополучно. Zakon.kz разбирался, с какими трудностями приходится сталкиваться приёмным родителям, когда у них появляется ребёнок из детского дома.
В настоящее время широко используются два понятия: сирота и социальный сирота. Сирота – это дети в возрасте до 18 лет, у которых умерли оба или единственный родитель. Социальный сирота – это ребёнок, который остался без попечения родителей вследствие лишения их родительских прав, признания недееспособными или безвестно отсутствующими, либо когда родители живы, но не выполняют своих родительских функций.
По данным Комитета по охране прав детей Министерства образования и науки РК, на сегодняшний день в Казахстане в организациях для детей-сирот и детей, оставшихся без попечения родителей, находятся около 5 000 воспитанников. Из них усыновлению подлежат 2 749.
В 2020 году из числа воспитанников организаций для детей-сирот и детей, оставшихся без попечения родителей в семьи казахстанских граждан под опеку (попечительство) устроено 2 204 ребёнка, на патронатное воспитание передано 230 детей, в приёмную семью – восемь, усыновлено – 163 ребёнка.За 8 месяцев 2021 года под опеку (попечительство) передано 1 595 детей, на патронатное воспитание – 195, в приёмную семью – 15 и на усыновление – 117 детей.
Добровольный отказ матери от своего ребёнка чаще всего – это отказ от новорождённого в родильном доме. С юридической точки зрения, это правовой акт, который официально подтверждается специальным юридическим документом. За последние два года в Алматы в родильных домах отказались от 31 ребёнка.
Женщин, отказавшихся от своих детей, общество всегда осуждало. Что заставляет их идти на такой шаг? Есть несколько причин: безработица, отсутствие жилья и денег, внебрачные связи, раннее материнство, а также утрата семейных ценностей, отсутствие связи поколений, снижение воспитательного потенциала системы образования и ответственности родителей за воспитание детей.
Но основная причина отказов кроется в слове "уят".
Латипа Кожамкулова
Главная причина отказов – это наш местный менталитет. В основном отказываются от ребёнка девушки из регионов: студентки и те,кто приехал в город на заработки. Боясь позора со стороны родственников, они оставляют детей в родильных домах, но самое страшное – они выбрасывают их на помойку, в туалеты, — рассказывает руководитель и главный врач специализированного дома ребёнка Алматы Латипа Кожамкулова.
Согласно приказу Минздрава РК от 27 декабря 2017 года, дети-сироты и дети, оставшиеся без попечения родителей, в доме ребёнка могут содержаться от рождения до трёх лет, дети с дефектами психического и физического развития – от рождения до четырёх лет.
С каждым годом количество детей, воспитывающихся в домах ребёнка уменьшается. Раньше в Алматы было четыре дома малютки, а с 2017 года остался один. Это связано с альтернативными формами устройств в семью. Если раньше ребёнка можно было только усыновить, то сейчас, согласно Кодексу "О браке (супружестве) и семье", детей устраивают во временные семьи, на патронатное воспитание, под опеку и попечительство. На эти виды устройства государство выделяет деньги и поэтому сейчас стали больше забирать детей, — поделилась Латипа Камзаевна.
Государством на законодательном уровне предусмотрена материальная поддержка казахстанских семей, воспитывающих детей-сирот и детей, оставшихся без попечения родителей. Комитет по охране прав детей сообщает, что в 2021 году патронатным воспитателям выплачивается ежемесячная заработная плата от 58 000 тенге и пособие на содержание каждого ребёнка – 9-10 МРП; опекунам и попечителям – пособие на содержание ребёнка 10 МРП в месяц; усыновителям – единовременная денежная выплата 75 МРП; обоим приёмным родителям выплачивается заработная плата от 58 000 тенге и пособие на содержание каждого ребёнка – 10 МРП.
По словам Латипы Кожамкуловой, за последние два года на усыновление из дома ребёнка выбыл один ребёнок, на патронатное воспитание передано 32, а под опеку и попечительство – 14 детей. Все дети, которые находятся на патронатном воспитании, в дальнейшем, как правило, усыновляются.
На сегодняшний день в доме малютки находится 41 ребёнок. 10 из них имеют статус отказников, семь детей – подкидыши. У остальных родители лишены родительских прав или ограничены в них, находятся в розыске либо в психиатрическом диспансере. Есть в доме малютки "Группа надежды", в ней – дети, матери которых оказались в тяжелых жизненных ситуациях: без жилья, без средств к существованию. Таким женщинам здесь дают возможность и время улучшить своё материальное положение, а потом забрать ребёнка. В этом случае они должны навещать своих детей – таковы условия.
Есть случаи, когда мамы отказываются от детей в родильном доме, а затем через некоторое время меняют своё решение и забирают их из дома ребёнка. Говорят родственникам или отцу ребёнка, что оставили новорождённого, а потом приходят, собирают все документы и забирают детей на основания заключения органа опеки и попечительства, — пояснила Латипа Кожамкулова.
Акерке, подопечная Дома мамы
Что делать женщине, оказавшейся в тяжелых жизненных условиях, без денег, без крыши над головой, с младенцем на руках, рождённым вне брака? Куда пойти, если родители не хотят принимать дочь, которая стала позором семьи? Многие девушки находят спасение в Доме мамы.
Акерке 28 лет. Месяц назад она стала матерью, но испугавшись трудностей и гнева родственников, чуть было не обрекла свою новорождённую дочь на сиротство.
Я приехала в Алматы на учебу. Познакомилась с разведенным мужчиной и долго с ним встречалась. После учебы мы планировали пожениться, но свадьба всё время откладывалась. В итоге мы расстались, но вскоре я узнала, что беременна. Рассказала об этом маме. Меня и брата она воспитывала одна и держала всегда в строгости. Мама была против этого ребёнка и настаивала на аборте: "Как это, родить без мужа?! Это же позор перед родственниками!". Но я отказалась делать аборт.Рассказала обо всём брату, и он меня поддержал, – делится Акерке.
Отец ребёнка не обрадовался известию о беременности и сообщил Акерке, что вернулся в семью. Идти будущей матери оказалось некуда, средств на съемную квартиру не было. Девушка обратилась в Дом мамы.
У меня были страх, растерянность и безысходность. Конечно, из-за страха промелькнула мысль оставить ребёнка в роддоме, но я не смогла. Маме я пока сказать боюсь. Я не держу на неё зла, понимаю её, ведь у нас такой менталитет. Отсюда и аборты, и выброшенные на мусорку и в туалет новорождённые — это так страшно и бесчеловечно. Чтобы избежать позора, многих наших девочек сюда привозят сами родители, — рассказывает Акерке.
Аминат Джаппуева
Общественный фонд "АНА ҮЙІ" (Дом мамы) — благотворительный фонд, который уже более восьми лет осуществляет свою деятельность по профилактике социального сиротства и уменьшения количества детей, ежегодно попадающих в детские дома. За годы работы Домов мамы 5 122 женщины получили своевременную адресную социальную помощь от Фонда, и их дети не попали в детские дома, а остались в семьях.
По словам Аминат Джаппуевой, координатора Дома мамы в городе Алматы, в котором проживает Акерке, подопечными Фонда становятся беременные женщины, решившие сделать аборт на поздних сроках, бездомные мамы и матери-одиночки. Здесь оказываются и девушки из благополучных и очень обеспеченных семей, где нет взаимопонимания. Нередко поступают воспитанницы детских домов. Возраст подопечных – от 14 до 35 лет.
В основном к нам попадают мамы из родильных домов, из детских поликлиник. Нам звонят из роддома и сообщают, что есть женщина, которая хочет отказаться от ребёнка. Мы выезжаем, работаем с ней, приглашаем к нам: "Ты приезжай, посмотри, подумай хорошо, а отказаться от ребёнка, ты и у нас сможешь", — рассказывает Аминат Сейпуллаховна.
Здесь маленькую семью обеспечивают всем необходимым, поддерживают морально и материально, помогают женщинам адаптироваться, оказывают психологическую и юридическую поддержку, а детей устраивают в детский сад.
Многие молодые мамы не имеют профессию, и в кризисном центре им помогают найти обучающие курсы, получить образование. Здесь есть свой швейный цех, где девушки шьют одежду на заказ, зарабатывая собственные деньги.
Подопечной Дома мамы – Акерке – вскоре предстоит познакомить свою маленькую дочь с близкими, и она со страхом ожидает этой встречи.
"Зачем вы их рожаете, если не можете растить и содержать?" — часто приходится слышать родителям, которых называют неблагополучными. И правда, зачастую семьи, где мать и отец имеют проблемы с трудоустройством, злоупотребляют алкоголем либо наркотиками — многодетные. Если неблагополучные родители не исполняют свои родительские обязанности, они попадают в поле зрения ювенальной полиции, а судьбу их детей решают органы опеки и попечительства.
Наталья – мать пятерых несовершеннолетних детей. Женщина в очередной раз клянется полицейскому "своими детьми", что бросила пить, и сетует на то, что её многодетную семью лишили адресной социальной помощи. А глава семейства в очередной раз обещает трудоустроиться.
Обстановка в доме удручающая: неприятный запах, беспорядок, а на столе макароны, — это основной продукт семьи. Но пока оснований лишить неблагополучных родителей их прав у органов опеки нет. Как пояснил участковый инспектор ОЮП Жетысуского района, старший лейтенант полиции Рауан Сальменов, лишение родительских прав – это крайняя мера. В этой семье жизни детей ничего не угрожает. Дети привязаны к своим родителям, старшие регулярно посещают школу.
Вы хоть приберитесь во дворе и в доме! Вы же женщина, к тому же дома сидите. Я на днях к вам опять зайду, посмотрю, как вы порядок навели. А вы срочно на работу устраивайтесь! – уходя, обращается участковый к супругам.
Жадыра Кантарбаева
В каких случаях ребёнка могут отобрать у родителей? И каков процесс изъятия ребёнка из семьи?
Если законные представители отказываются без уважительных причин взять своего ребёнка из роддома, из организаций для детей-сирот, злоупотребляют своими родительскими правами, жестоко обращаются с ребёнком, осуществляя физическое или психическое насилие над ним, покушаются на его половую неприкосновенность, злоупотребляют спиртными напитками, наркотическими средствами и психотропными веществами, их лишают родительских прав, — прокомментировала начальник ОЮП Жетысуского района, майор полиции Жадыра Кантарбаева.
Начальник ОЮП пояснила, что при поступлении сигнала сотрудники ювенальной полиции прибывают по адресу, где выясняют все обстоятельства. В случае опасности жизни и здоровья ребёнка, приглашают органы опеки и попечительства и принимают совместное решение об отобрании ребёнка. Либо родителям даётся шанс для исправления.
При отобрании ребёнка из семьи органы опеки и попечительства обязаны незамедлительно уведомить прокуратуру, обеспечить временное устройство ребёнка и в течение семи дней после вынесения местным исполнительным органом акта об отобрании ребёнка, обратиться в суд с иском об ограничении или лишении родителей их прав. Если ребёнок достиг четырёхлетнего возраста, он помещается в центр адаптации несовершеннолетних. Если ещё не достиг четырёхлетнего возраста, его временно помещают в больницу.
Майор Кантарбаева отметила, что факты изъятия детей из семьи встречаются у нас в городе не так часто. В основном родителям стараются дать второй шанс. С ними проводят профилактические беседы, ставят на путь исправления.
У Ольги двое несовершеннолетних детей. Её сожитель и отец детей злоупотребляет синтетическими наркотиками и алкоголем. Сейчас судьбу их детей решает суд.
У нас хотят отобрать детей, потому что жилищные условия плохие, зимой нет отопления. Дети находятся дома одни без присмотра. С гражданским мужем у нас постоянно ссоры. Я надеюсь, что суд пройдёт в нашу пользу, мне дадут возможность исправиться и оставят детей. Я потихоньку сделаю ремонт – не все же сразу. Я сейчас не выпиваю. Устроилась на работу, на заправку за 80 тысяч – машины заправляю. По профессии я педагог, но работать с детьми не хочу – от своих устаю, да и ответственность это большая, — поделилась женщина.
Пока материал готовился к выходу, суд лишил Ольгу родительских прав.
Нередко приёмные родители сетуют на несовершенство судебной системы. Иногда суды выносят решение, детей, которые находятся на воспитании в приёмной семье, вернуть биологическим родителям, не лишенным своих прав, невзирая на то, что они не готовы должным образом заниматься воспитанием ребёнка. С подобной проблемой столкнулись супруги Оксана и Игорь (имена изменены по просьбе героев.)
Пара воспитывала маленькую дочь и не планировала стать родителями приёмному ребёнку. Но четыре года назад супруги приняли в семью девочку из дома ребёнка.
Мы с двухлетней дочкой лежали в больнице. В соседней палате лежала девочка Лера трёх лет, хорошенькая, как куколка. Я узнала, что согласно правилам, ребёнка при переводе из дома малютки в детский дом, помещают в больницу. Леру никто не навещал, не приносил гостинцы, а когда она плакала, к ней редко кто подходил из персонала. В свои три года девочка не разговаривала, была худенькой, с ослабленным здоровьем. Я стала подкармливать Леру, играла с ней, ухаживала, а она обнимала меня, гладила мне волосы и целовала лицо. Медсестры говорили: "Не нужно её брать на руки и баловать, а то привыкнет". Сердце у меня сжималось, я всё время плакала, и все рассказала мужу, – вспоминает Оксана.
Игорь обратился в дом ребёнка и выяснил, что мать Леры – наркозависимая. Женщина занималась проституцией, и в её доме постоянно собирались притоны. Но, по словам супругов, правоохранительные органы упустили из вида неблагополучную семью, а когда девочке было два года, её мать получила уголовное наказание за кражу. Ребёнок попал в дом ребёнка.
Мы с супругом хотели удочерить Леру, но её мать не была лишена родительских прав, поэтому нам предложили оформить опеку. Мы забрали девочку из детского дома и тут же занялись её здоровьем, посещали логопеда, детского психолога, развивающий детский центр. И уже через год она ничем не уступала своим сверстникам — это был активный, жизнерадостный ребёнок. Сейчас Лере семь лет, она пошла в первый класс, занимается танцами и ИЗО. Но все эти годы мы с ужасом ждали возвращения матери из колонии, — призналась Оксана.
В феврале прошлого года мать девочки освободилась и начала требовать вернуть ей дочь. Органы опеки дали ей три месяца на то, чтобы справиться с бытовыми трудностями и устроиться на работу. Но та продолжала вести разгульный образ жизни.
Мы обратились к ней с просьбой отказаться от дочери, но она потребовала за отказ деньги – 10 000 долларов. Мы были вынуждены обратиться в суд с требованием лишить биологическую мать родительских прав, но суд постановил, что девочка должна жить с родной матерью. По истечении трёх месяцев ребёнка у нас должны были забрать, — рассказывает Игорь.
Через два месяца после освобождения родная мать девочки вновь оказалась в тюрьме за убийство своего сожителя. Супругам удалось через суд добиться лишения её родительских прав.Усыновление ребёнка в случае лишения биологических родителей их прав допускается по истечении шести месяцев со дня вступления в законную силу решения суда. Так, через полгода Оксана и Игорь смогли удочерить Леру.
Из своего города мы вынуждены были переехать в Алматы – так спокойнее и нам, и девочке. А недавно мы узнали, что мать Леры от сожителя, которого убила, родила в колонии сына. Ребёнок там будет находиться до трёх лет, а потом его тоже ждёт детский дом. Пусть это будет очень жестко с моей стороны, но я считаю, что таких матерей нужно принудительно стерилизовать. Женщины, которые делают своих детей социальными сиротами, не должны рожать, — считает Оксана.
Динара Алидарова
Каково же на этот счёт мнение психолога?
Очень сложно судить о том, что происходит с женщиной в той, или иной ситуации. Каждый случай индивидуален. Здесь мы видим, что мама имеет такое заболевание, как зависимость. Зависимость – это такая болезнь, которая приравнивается к психическим отклонениям. Имеем ли мы права судить, и решать, нужно ли стерилизовать их?Однозначно говорить, что любая женщина, которая имеет зависимость, не имеет права на второй шанс, не стоит. В моей практике были девочки, которые были работницами коммерческого секса, имели опыт потребления инъекционных наркотиков, но при этом восстанавливались, социализировались, становились успешными мамами, есть среди них на сегодняшний день уже и бабушки, — говорит Динара Алидарова, координатор психологической службы Национального агентства по усыновлению.
Однако ребёнка могут забрать и у приёмных родителей или опекунов, если те ведут аморальный образ жизни, но не лишены родительских прав.
Как сообщили zakon.kz в алматинском Отделе опеки и попечительства, приёмных родителей, опекунов или попечителей могут отстранить от их обязанностей за злоупотребление своими правами, за жестокое обращение с ребёнком, в том числе за физическое или психическое насилие над ним, злоупотребление спиртными напитками или наркотическими средствами, а также по желанию самого ребёнка. Забрать ребёнка у опекунов и вернуть его биологическим родителям, которые ведут аморальный образ жизни, но не лишены родительских прав, нельзя.
В соответствии со статьей 128 Кодекса "О браке (супружестве) и семье", опекуны не реже одного раза в шесть месяцев представляют в орган, осуществляющеий фукнции по опеке или попечительству, отчеты о состоянии здоровья подопечного и о работе по его воспитанию, а также по управлению его имуществом. Специалисты, курирующие вопросы по опеке или попечительству посещают данные семьи, проводят акты обследования жилищно-бытовых условий.
К сожалению, нередки случаи, когда приёмные родители на эмоциях с воодушевлением берут ребёнка из детского дома, но через некоторое время возвращают его обратно. По статистике, каждый пятый ребёнок вновь оказывается в сиротском учреждении. Почти всегда на "выбракованного" ребёнка больше не находится желающих: информация о том, что с ним уже не справились другие, отпугивает большинство потенциальных родителей.
Дамир и Татьяна (имена по просьбе героев изменены) ждали ребёнка долгих 10 лет. Татьяна все эти годы лечилась от бесплодия, но когда надежды стать матерью её покинули, в 2012 году семейная пара приняла решение усыновить ребёнка из детского дома.
Мы хотели взять ребёнка трёх лет и уже присмотрели в детском доме девочку. Собрав все документы, узнали, что нашу девочку удочерили иностранцы. Конечно, мы сильно расстроились, но увидели на площадке семилетнего Тимура, который подошел к нам, и спросил: "А вы мои папа и мама?". Его пронзительный взгляд и большие чёрные глаза нас поразили. Не раздумывая, решили его забрать. Биологическая мать Тимура отказалась от него в роддоме, поэтому проблем с усыновлением не возникло, — рассказывает Татьяна.
Супруги окружили мальчика любовью и заботой. У него появилась своя комната, дорогие игрушки, педагог по подготовке к школе, путешествия за границу. Однако, как вспоминает Татьяна, её жизнь с того момента превратилась в "настоящий ад" – такого приёмные родители не ожидали.
Это был какой-то ужас. Тимур был совершенно не управляем. Он ломал игрушки, портил мебель, матерился, закатывал нам такие истерики, что на его крики сбегались соседи. Мы с женой очень любим животных, а у ребёнка была страсть мучать их. Он жестоко издевался над нашей кошкой и собакой, и никакие доводы и разговоры на него не действовали. Когда Тимур пошел в первый класс, от него плакали все дети, а учитель не могла с ним справиться и даже предложила перевести в специализированную школу. В общественных местах он вел себя отвратительно. Люди смотрели на нас, возмущенно делали замечания, а я не знал, как себя вести. Мы обращались к детским психологам, пытались чем-то увлечь сына, водили его на кружки, но все наши старания были тщетны, — делится отец.
Татьяна и Дамир признались, что через год очень сильно пожалели, что усыновили Тимура. А от родственников и знакомых слышали лишь одно: "Зачем вам нужен такой ребёнок? Вам же придётся всю жизнь с ним мучиться", – и списывали все на плохие гены.
Через два года Татьяна забеременела и родила девочку. Но с появлением на свет долгожданной дочки у супругов проблем с Тимуром только прибавилось, их стали посещать мысли вернуть мальчика обратно в детский дом.
Наш приёмный сын, которому на тот момент исполнилось девять лет, не хотел воспринимать младшую сестру. Он всячески демонстрировал ревность, ненависть к ней и свои протесты. А однажды чуть не задушил дочку подушкой. У меня опускались руки. Я плакала ночами и проклинала тот день, когда мы забрали Тимура. Я просто не могу описать словами, что нам пришлось пережить. Мы были уверены, что всему виной – плохие гены, ведь неизвестно, кем были его биологические родители, а вдруг наркоманы, или алкоголики. Наконец, мы с мужем приняли непростое решение отказаться от него, — признается Татьяна, едва сдерживая слезы.
Сейчас Тимуру 16 лет. Подросток учится в колледже, занимается спортом, заботится о своей младшей сестре и любит своих приёмных родителей. Что же могло измениться?
Когда шесть лет назад мы привезли Тимура к воротам детского дома, испытали настоящее потрясение. Поняв, что его хотят вернуть, он бросился к нам в слезах: "Папочка, мамочка, не отдавайте меня в детский дом! Я люблю вас!", — кричал он. Мы с Татьяной тоже расплакались, сели в машину и уехали втроем. Мы чётко осознали, что даже если ребёнка возьмут в семью другие люди, то снова вернут, и после этого его поведение станет только хуже, потому что раны, которые ему нанесли мы – несостоявшиеся родители – сделаются глубже. Возможно, кто-то нас осудит. И нам, конечно, очень стыдно за то, что чуть не оставили ребёнка сиротой дважды, но на тот момент мы были в отчаянии, мне было жалко супругу, — рассказывает Дамир.
Супруги вновь учились быть родителями, общались на форумах с другими приёмными семьями, посещали занятия с психологом. Так, шаг за шагом, они смогли преодолеть все сложности воспитания "трудного" ребёнка из детского дома.
Принимая ребёнка в семью, будущим родителям психолог Динара Алидарова советует узнать о ребёнке все, чтобы понимать особенности его поведения, ведь знание истории ребёнка поможет понять его потребность. Потенциальным родителям ещё на этапе принятия решения необходимо окружить себя людьми, которые смогут помочь в вопросах приёмного родительства, и таких единомышленников можно найти в сообществах и клубах приёмных родителей.
В детском учреждении нет возможности замечать и реагировать на потребности каждого ребёнка, и дети выживают, разрушая границы правильных отношений. Ребёнок предпочитает, чтобы его боялись. Такие дети очень уязвимы. На самом деле, они остро нуждаются в любви и ласке, но не могут довериться взрослому, и через своё поведение они заявляют о своей боли. Когда в семью приходит ещё один ребёнок, он воспринимается как угроза и соперник. Ребёнок не чувствует себя достойным любви и ласки и проявляет агрессию, ведь только так на него в детском доме обращали внимание, — говорит Динара Алидарова.
Ляззат Жусупова
Многих потенциальных усыновителей останавливает сформировавшееся убеждение в обществе про "плохие гены". Руководитель Агентства по усыновлению считает это мнение ошибочным: характер и привычки по генам не передаются.
Ребёнок может унаследовать от биологических родителей только темперамент и состояние здоровья. А остальное уже зависит от воспитания, окружения, поведенческих традиций и психологической обстановки в приёмной семье, — комментирует Ляззат Жусупова.
Жанна Ким
Директор и консультант Сообщества приёмных родителей Казахстана Жанна Ким сама является мамой приёмных детей. У неё трое рождённых ею детей и семеро приёмных. Женщине часто приходится работать с людьми, которые, став приёмными родителями, хотят отказаться от этой роли.
В России у приёмных родителей, которые столкнулись со сложностями и думают сдать ребёнка обратно в детский дом, есть месяц на то, чтобы попытаться восстановить отношения с ребёнком, им дают психологов. А у нас просто привозят обратно ребёнка и оставляют. Никто не разбирается, не пытается решить проблему. В Казахстане не отработана система возвратов. Сдать ребёнка обратно в детский дом – очень просто. Но второй отказ от ребёнка ломает полностью его психику и травмирует сознание, — объясняет Жанна Ким.
Многодетная мама считает, что дети в детских домах должны быть подготовлены перейти в семью. А воспитатели напротив, прикладывают все усилия, чтобы детей не забирали в семьи.
Воспитатели отговаривают детей, запугивают, что они станут рабами. И когда ребёнок приходит в семью, нам очень сложно его переубедить, а он нас просто ненавидит. Был случай в моей практике, когда воспитатели детского дома звонили ребёнку, которого приняли в семью, и давали советы, что нужно делать, чтобы его родители быстрее вернули в детский дом: "Измажь какашками туалет, вылей моющее средство на пол…", — это же ужас просто! – рассказывает Жанна.
Директор Сообщества приёмных родителей поделилась, что за два года пандемии ей поступает много звонков от приёмных родителей, которые готовы отказаться от детей.
У нас в фонде есть услуга "Родительские каникулы", когда мы можем дать родителям отдохнуть какое-то время. Мы можем забрать на каникулы к себе их приёмного ребёнка. Наша цель – сохранить для него семью, — отметила специалист.
В Агентство по усыновлению кандидаты часто обращаются с вопросом: "Почему нет детей в детских домах?".
Хотим сказать, что дети есть. Менталитет у большинства наших граждан таков: чтобы никто не узнал об усыновлении, нужен маленький ребёнок, похожий на приёмных родителей. К тому же не все готовы взять ребёнка, имеющего братьев и сестер, да ещё и с проблемами со здоровьем. Имеющаяся статистика агентства наглядно показывает, что детей до года очень мало, в основном в детских домах проживают дети подросткового возраста, которые хотят, чтобы у них были любящие мама и папа. Как правило, подростков меньше берут в семьи. Но если каждый подготовленный родитель взял бы ребёнка, то ситуация с детьми-сиротами в стране изменилась бы очень круто, — считает Ляззат Жусупова.
Жанна Ким отметила, что у наших граждан нет осознания, зачем брать приёмного ребёнка. 75% людей, которые обращаются к ней, хотят взять ребёнка до трёх лет, своей национальности, с определенным цветом волос и глаз, здорового, с хорошими генами.
У меня бывает 40-50 консультаций в месяц. Люди звонят из всех уголков Казахстана, приезжают и хотят взять детей, но это все не осознанно. Они выбирают детей как в магазине, как предмет, который может решить их проблемы: бесплодие, или "у меня сын, а я хочу дочку", "я не хочу одиноко встречать старость, мне нужно, чтобы было кому подать стакан воды". Но ребёнок – это личность, которая пережила колоссальные травмы, потерю родителей, пренебрежение, насилие, жестокое обращение. Он не может решать ничьи проблемы. Ему самому жизненно необходима помощь. Ты должен идти за ребёнком с пониманием, что у тебя будет травмированный ребёнок, которого тебе придётся восстанавливать годами. Это сложный путь, — говорит Жанна.
Сколько времени уходит на процесс усыновления и что для этого нужно сделать потенциальным приёмным родителям?
В Казахстане очень простая схема принятия ребёнка в семью, любым видом устройства. Что касается сбора справок, это сейчас делается все очень легко и быстро, можно уложиться в один день, — объясняет Жанна Ким.
В отделе опеки и попечительства дополнили, что кандидатам в потенциальные усыновители первоначально необходимо собрать необходимый пакет документов, а затем зарегистрироваться в республиканской базе данных детей-сирот и детей, оставшихся без попечения родителей. Без этого потенциальные усыновители не смогут увидеть детей, находящихся в детских учреждениях. После того, как они выберут ребёнка и познакомятся с ним, оформляют опеку или патронатное воспитание и сдают документы в суд для усыновления (удочерения).
По мнению Жанны Ким, законодательство в отношении усыновления в Казахстане пока несовершенно. Даже такое обязательное условие, как наличие сертификата Школы приёмных родителей, которое прописано в законодательстве, не повлияло на осознанность граждан, которые планируют стать приёмными родителями.
Проблема потенциальных родителей для меня заключается в том, что в детских домах процветает коррупция. Люди звонят нам и говорят, что продаются сертификаты, продаются очереди в школах приёмных родителей, и у нас есть очень много тому подтверждений, — сообщает Жанна Ким.
Специалист отметила, что в некоторых семьях, где есть сертификат, не все благополучно, но родители идут в детский дом брать ещё ребёнка.
Мне приходится звонить в детский дом, в органы опеки и предупреждать руководство, что у усыновителей или опекунов очень плохие психологические тесты, они не готовы к семье, прошу не давать им больше детей. На это мне отвечают, что у них есть сертификат Школы приёмных родителей, и они не имеют права отказать в детях, — делится Жанна.
Также Жанна Ким упомянула об ещё одной проблеме усыновителей – недостаточное количество профессиональных школ приёмных родителей с качественной подготовкой и экзаменами, где будут проверять психологическое и эмоциональное состояние семьи. Нет первичных консультаций, где бы потенциальных приёмных родителей предупреждали о рисках, плюсах и минусах усыновления.
Я очень сожалею, что наложили мораторий на усыновление иностранными гражданами, потому что у наших детей с особыми потребностями был бы тогда шанс вылечиться и встать на ноги. Сейчас этого шанса нет, — выразила своё мнение директор Сообщества приёмных родителей.
Латипа Кожамкулова, руководитель и главный врач Специализированного дома ребёнка:
- Пока не поменяется у нашего общества сознание и люди не перестанут забирать детей ради материальных благ и выбирать их по желаемым параметрам, проблема сиротства всегда будет стоять остро в Казахстане. В наших детских учреждениях много детей, которые вряд ли когда-то обретут семью – это дети с ограниченными возможностями. Это дети, у которых есть братья и сестры, и их нельзя разлучать. Это дети от семи лет и старше.
Я считаю, что тем, кто принимает в семью ребёнка с проблемами со здоровьем, государству необходимо выделять больше денежных средств на его лечение и реабилитацию, улучшать жилищные условия.
Представители отдела опеки и попечительства:
- Брошенные дети и дети, от которых отказались родители, не имеют имущественных прав, прав на получение алиментов. Родители бросившие, отказавшиеся от детей, не несут никакой ответственности. Необходимо внести изменения, дополнения в законодательство РК о применении мер в отношении родителей, которые отказались или бросили своих детей. А также ввести данные таких родителей в республиканскую базу.
Жанна Ким, директор Сообщества приёмных родителей:
- По данным Комитета по охране прав детей, в 2017 году, когда ввели электронную базу, кандидатов, которые хотели бы взять детей, по Казахстану зарегистрировалось 40 тысяч человек, По всем данным, ещё тогда у нас должны были закрыться все детские дома. Но этого не произошло.
Нужно обучать и подготавливать профессиональные семьи, чтобы ребёнок, который оказался один, знал, что у него есть мама и папа, пусть даже временные и не родные, но любящие, и он не один в этой системе. Должны быть специальные приюты для детей, которых не может никто забрать, у которых есть психологические проблемы, которые опасны для других детей. В этих приютах должны работать психологи, врачи, воспитатели, которые могли восстанавливать таких детей.
Должны быть профессиональные семьи для детей с особыми потребностями. Обязательным должно быть сопровождение таких семей госорганами. Да хотя бы просто ввели материальное вознаграждение воспитателю, который устроил своих детей в семью, и сопровождает их дальше.
Марина Жанырбаева
Марина Жанырбаева работает в алматинском следственном изоляторе ЛА 155/18 инспектором по воспитательной и социально-психологической работе среди осуждённых.
Мать Марины отказалась от неё в роддоме. Там же врачи дали ей имя, фамилию и отчество. После дома малютки девочка попала в детский дом города Серебрянска, а потом – в дом юношества.
У многих выпускников детского дома были такой страх жизни, растерянность и отчаяние, что они один за другим стали вешаться. А когда нам дали подъёмные на одежду, многие не знали, как распорядиться этими деньгами и спускали их на наркотики и алкоголь. Одни стали воровать, другие проституцией занялись. Многих, с кем я воспитывалась, уже нет в живых, — вспоминает Марина.
Бывшая воспитанница детского дома отметила, что большую роль в её судьбе сыграли директор детдома и его супруга, которых она называла папой и мамой.
Именно они увидели во мне потенциал, заставили поверить в себя и сделали из меня человека. Они занимались со мной, уделяли время моему воспитанию, заставляли учиться и много читать. После школы я сказала себе: "Я должна быть сильной! Я должна, несмотря ни на что, получить высшее образование!", — рассказывает героиня.
Марина призналась: какими бы ни были её наставники, ей всегда хотелось найти родную маму, узнать свои корни, ведь ей даже неизвестно, кто она по национальности.
Мои друзья из детского дома все нашли своих мам, а я – нет. Я и на телевидение обращалась, но безрезультатно. Ректор вуза, где я училась, пыталась разыскать мою маму. Ей удалось узнать, что она проживала по адресу: город Караганда, улица Гоголя, 36. Из Караганды она поехала в Усть-Каменогорск, чтобы там родить меня и бросить в роддоме. К сожалению, больше ничего выяснить не удалось. Найти маму, обнять её – моя самая большая мечта. Конечно же, я не держу на неё зла — мало ли, какие у неё сложились тогда обстоятельства. Я хочу, чтобы она увидела, что я стала человеком. Может, тогда она примет меня, — не теряя надежды, поделилась Марина.
Алена Мирошниченко
